Что такое кризис? Переход, перелом, сильные чувства: тревога, растерянность, гнев, иногда радость. Если говорить по-простому, то кризис — это точка перелома, после которой перестают действовать прежние правила. Это момент, после которого все, что работало раньше, больше не работает.
Вот с детьми то же самое. Ребенок не развивается линейно, нет такого, что в течение всего времени, с 0 до 18 лет он каждый месяц прибавляет некоторый кусочек в росте, уме, развитии. Иногда нам кажется, что прошло несколько месяцев, ребенок практически не изменился, ходит в одних и тех же штанах и ботинках год. А иногда вы за полгода меняете полностью всю одежду два раза, потому что он растет. В жизни ребенка бывают скачкИ, периоды, когда его как будто пришпорили, такой скачок.
Так же и в психологическом развитии наступает момент, когда все прежние правила не работают. Вчера он был послушный, и вам было легко, что скажете, то он и сделал. А сегодня он говорит "нет".
Что такое кризис? Это когда идет развитие. Сначала плато, идет накопление чего-то, а потом раз — резкий рывок, и дальше идет плато уже на другом уровне. На плато происходит накопление родительской заботы и защиты, обучение.
У нас тоже бывают возрастные кризисы, но они случаются через бóльшие промежутки и они более сглаженные, поскольку мы сами развиваемся с меньшей скоростью. У ребенка скорость жизни быстрее, обмен веществ быстрее. Поэтому, когда наш ребенок меняется, мы всегда оказываемся не готовы. Родители всегда отстают.
Мы всегда разговариваем с позавчерашним ребенком, и это создает ситуации стресса, когда вдруг все перестало работать, все не так, как раньше. А мы-то хотим, чтобы было как раньше, потому что мы “как раньше” уже научились, решили все возникающие проблемы, приспособились. Классический кризис: ребенок перестал спать, а у нас все было построено на том, что он точно полтора-два часа спит днем, и в это время мы делаем какие-то дела. Получается неприятная ситуация, что ребенок развивается, меняется, а родитель не со зла, а по прагматичным соображениям хочет, чтобы он был такой же, как вчера,потому что не умеет с таким, как сегодня, и все надо по новой. Вот почему мы испытываем такой стресс, когда у детей кризис.
⚠️ Точное количество возрастных кризисов науке неизвестно.
1. Кризис родов
Что происходит во время беременности? Ребенок сидит и наполняется, напитывается. Напитался — готов к следующему периоду своей жизни. Наступает кризис родов, первый кризис сепарации, мощный кризис, который невозможно не заметить. Ребенок отделяется от тела матери и выходит в физически самостоятельное существование.
2. Кризис одного года
Дальше начинается новый период. Целый год ребенок почти все время на руках, нуждается во внимании взрослого, не может сам ничего: ни поесть, ни попить, ни позаботиться о себе. Все время нужно быть с ним рядом, его нужно кормить, греть, одевать, мыть. Потом происходит невероятное событие — он обретает самостоятельность передвижения. Примерно в последние месяцы первого года ребенок становится способен сам регулировать расстояние до родителя. Он обнаруживает, что не нужно плакать, звать, чтобы добраться до мамы или папы. Пошел и получил, что хотел. Это такое огромное достижение!
И начинается следующее плато, на котором ребенок с года примерно до 2,5-3 лет активно осваивает материальный мир, учится залезать, прыгать, брать, засовывать, высовывать. Он занимается постоянным обучением. Его пока не очень интересуют люди, это слишком сложно.
3.Кризис трех лет
Примерно к трем годам происходит огромный рывок в способности к коммуникации, то есть ребенок осваивает речь. Не просто отдельные слова, а базовую речь, то есть он может составить из слов осмысленное послание, например: "Дай мне воды".
Поскольку речь очень быстро развивает мозг, то вслед за этим идет осознание себя, появляется первое противопоставление себя другим. В этот момент ребенок становится капризным, вредным. Если ваш годовалый ребенок потянулся к тому, что нельзя, что вы не хотите ему давать, это не проблема: вы спрятали, и он забыл через секунду. С трехлеткой этот номер не пройдет: он не забудет ни сегодня, ни завтра; если вы спрячете, то он покажет то место, куда вы спрятали. У него начинает хватать мощи мозга на то, чтобы удерживать связь со своими желаниями, осознавать их и устойчиво про них помнить.
Это прекрасное событие — созревание мозга — для родителей оборачивается большой головной болью. Потому что мозг у него созрел, чтобы хотеть, но еще не созрел, чтобы справляться с фрустрацией (чувством неудачи). Почему мы с вами не расстраиваемся и не убиваемся каждый раз, когда что-то идет не так? Хотя желания у нас могут быть очень сильные, и мы их не забываем, но мозг взрослого уже развит, у нас уже есть способ справляться с фрустрацией.
Трехлетка не умеет утешаться, поэтому если его накрывает "хочу", возникает эмоциональное страстное желание, то помочь ему справиться может только взрослый. При условии что этот взрослый сам научился справляться. Например, если вы в ресурсе, выспались, и ребенок устроил истерику, то вас это не разрушает, вы понимаете: он маленький, это истерика, сейчас пройдет. Но если вы приболели, не выспались, в этот день уже случилась неприятность, то во время детской истерики вы чувствуете раздражение и злость, земля уходит из-под ног...
Как происходит типичная истерика трехлетки? Например, он захотел пить во время игры, мама на кухне, он пошел к маме, и пока он идет по коридору до кухни, у него сложилась картинка, как это будет. Например, у него сложилась картинка: сейчас мама нальет мне в желтую чашечку яблочный сок. Он приходит, а у мамы нет яблочного сока или желтая чашечка в посудомойке. Она берет зеленую чашечку, наливает в нее молоко... Никто плохого не хотел, ни ребенок, ни мама, но состояние мозга ребенка таково, что он придумать картинку может и удерживать ее может, а гибко перестроиться еще нет. Пяти-восьмилетний ребенок мог бы сказать: "Нет, не хочу молоко", или "Не люблю эту чашку, хочу желтую", или отказаться пить.
У трехлетки таких способов нет, поэтому единственная реакция, которая у него возникает в ответ, — крики, вопли протеста. У ребенка фрустрация, он сам себя утешить не может, а мама вместо того, чтобы его утешить, в этот момент думает: он надо мной издевается, мы плохие родители, на голову сядет, по кривой дорожке пойдет... В результате мама вместо того, чтобы контейнировать истерику, то есть предоставить ребенку услугу по проживанию фрустрации, сама попадает в фрустрацию, начинает испытывать тревогу, страх, вину (если истерика происходит на людях), гнев.
Родитель начинает подавать ребенку сигналы: ты мне не нравишься, я с тобой не хочу, я с тобой не справляюсь, я в панике, сейчас ты у меня получишь. То есть ребенок, который находится в стрессе, начинает получать от родителей сигналы, которые стресс добавляют. Это не добавляет ему способности справляться с фрустрацией. Когда это раз за разом, мы получаем истощенного родителя, перепуганного нервного ребенка, и поэтому возраст двух-трех лет пользуется дурной репутацией.
Нужно понимать, что в это время происходит становление личности, себя, своих чувств, желаний, эмоций и умение вести себя в конфликте. Когда люди живут на общей территории, они неизбежно конфликтуют. Мы научились предвидеть конфликты и регулировать их правилами, договоренностями или улыбками. Учимся мы в основном как раз во время этих детских скандалов. Наверное, вам встречались люди, которые в любом конфликте всегда уступают и соглашаются, лишь бы только не было конфликта? Встречались и люди, которые в любом конфликте стоят на своем, прут напролом и требуют, чтобы было по их.
В чем минусы той и другой стратегии? Бывают в жизни случаи, когда хорошо бы уступить, и случаи, когда хорошо бы не уступать. Так что взрослым хорошо иметь гибкость. Когда человек застревает в одной стратегии, ему самому несладко и с ним несладко, ведь если он всегда избегает конфликта, значит, он никогда не сможет отстоять свои права. Если он всегда идет напролом, значит, он из каждого пустякового столкновения интересов будет устраивать большую войну.
Так вот, если мы посмотрим на поведение ребенка в три года, то очень важно, чтобы он получал от взрослых разнообразные, но дружелюбные и поддерживающие реакции на проявление самости ребенка: во-первых, гибко, во-вторых, дружелюбно, давая понять, что от того, что он лег на пол, покричал, постучал ногами, ничего не случилось, никто не помер, не поругался, не разлюбил. Он получает урок, что эмоции не разрушают мир, конфликт не разрушает отношения. Если я не получил то, что хотел, ничего страшного не случилось. Если я по этому поводу очень сильно рассердился и долго кричал, меня не разлюбили и друг с другом не поругались. Когда раз за разом повторяется такой успокаивающий опыт, ребенок учится управлять собственной фрустрацией и находить способы, как выразить эмоцию, не устраивая представления.
Поэтому если родитель настраивается на то, что его задача в конфликте обучающая, его задача не бороться с истериками, а дать ребенку опыт, что бывают сильные чувства по поводу того, что что-то пошло не по-твоему, но это не страшно, с этим можно что-то сделать: поплакать, посердиться (но лучше не пинать ногами людей), пожаловаться маме или папе. Возможно, тебе не дадут то, что ты просил, если родители не хотят. Если родитель сохраняет роль сильного и спокойного, устойчивого, неразрушающегося взрослого, то ребенку проще выработать устойчивость к фрустрации.
Часто советуют проговаривать ребенку его чувства. Это помогает, потому что у него маленький словарный запас, он не знает, что с ним происходит. Поэтому когда вы помогаете ему проговорить словами: "Ты расстроился из-за того, что Петя взял твою лошадку", то подключаете его кортикальный мозг к осознанию процесса.
Важно: проговаривание — это не способ прекратить истерику, хотя иногда это помогает. Этап проговаривания — это способ начать лучше понимать себя, свои состояния и в будущем лучше справляться с фрустрацией. Если вы начинаете использовать проговаривания для того, чтобы он замолчал прямо сейчас, как это чувствует ребенок? Не как помощь себе, а как отмену его эмоций, как требование прекратить чувствовать то, что он чувствует, прекратить выражать то, что он выражает, то есть как отвержение.
Очень важно использовать проговаривание, настроившись, что это ваша забота о ребенке, помощь в развитии его мозга, его контакта с собой. Но это не волшебный способ немедленно перестать истерить.
Чем спокойнее реагируют взрослые, чем больше они помогают ребенку понимать, что происходит с ним, тем короче становятся эти истерики. Хотя, конечно, это зависит и от темперамента ребенка. Если мы настраиваемся на то, что в это время вы — тот человек, который помогает ребенку научиться отстаивать свои права и конфликтовать, психологически будет гораздо легче. Вы не несчастная жертва, которую замучил этот маленький монстр, а вы коуч, тренер, вы помогаете ему научиться.
4. Кризис семи лет
В большинстве случаев кризис семи лет происходит внутри ребенка, и в основном это переживание очень интенсивное, но не проявляемое ярко. Это даже минус, потому что когда он сучит ногами, кричит, хоть понятно, что у него сильное чувство. А семилетка может не стучать ногами, не рыдать, но у него заболит живот, начнется дерматит, нервный тик или еще что-нибудь.
В это время происходит рывок в развитии мозга, некоторые его зоны в это время очень интенсивно развиваются. И поскольку мозг — очень сложная конструкция, то когда какие-то зоны мозга интенсивно развиваются, то другие могут проседать. Забегая вперед, например, у подростков при активном развитии участков мозга, отвечающих за абстрактное мышление, проседают зоны, которые отвечают за планирование и предсказание последствий поступков.
Фактически что происходит в кризис? Прежняя конструкция как бы разбирается и собирается в новое. Пока она разобрана, всем участникам процесса бывает непросто.
Семилетка сталкивается много с чем. Например, у него развивается зона мозга, отвечающая за обобщение и абстрагирование, за произвольность. Это очень сложно. До этого возраста у ребенка поведение импульсивное. Он увидел — захотел, схватил — побежал, захотел — сказал. Взрослые умеют оттормаживать импульсы, у нас поведение волевое.
У детей нет понимания, что нужно подумать о других, у них еще нет тех участков мозга. Мы можем сказать: "Смотри, вот ты сейчас шумишь, Машеньке рядом не слышно", и он даже понял, но только у него нет еще тех участков мозга, которые позволят ему не делать этого.
Почему до семи лет не надо отдавать детей в школу? Самое сложное в жизни первоклассника - оттормаживать в течение нескольких часов свои импульсы: вскочить, повернуться, закричать, сказать, посмотреть в окно, достать что-то из портфеля. Он тратит огромное количество психической энергии на то, чтобы оттормаживаться. Гиперактивные дети такие активные не потому, что у них очень много сил, а потому, что у них не хватает энергии оттормозить все лишние импульсы.
Поэтому первоклассник приходит из школы и падает спать, не потому, что он устал складывать два и три, а потому что устал целый день оттормаживаться. Или он может прийти из школы и беситься, или, если он более чувствительный, может плакать из-за каждого пустяка.
Еще у семилеток появляется способность сопоставлять и сравнивать себя и других. В пять лет рассказал стишок - молодец; запнулся, забыл, рассказал не теми словами - все равно молодец. А тут он идет в школу с ее оценочной системой. Каждому человеку хочется, чтобы оценки всегда были хорошие, чтобы я был всегда лучше всех, а если это не так, то я против, сделайте как было, я так не играю и от вас ухожу, я не буду этого делать. Пока он научится относиться конструктивно к этому, со здоровой долей пофигизма, пока он научится не разрушаться от этого, пройдет время. Некоторые дети довольно быстро учатся, но иногда это доходит и во взрослую жизнь: или лучше всех, или никак.
Ребенку приходится находиться довольно долгое время в ситуации, когда он должен делать то, что должен, при этом родителей рядом нет, не от кого восстановиться, почерпнуть ресурс. Поэтому это довольно непростое время.
Но все эти процессы в основном проходят внутри ребенка, редко какие дети бурно проявляют себя. Часто это пассивный протест, когда ребенок зависает, болеет, тупит. Если ребенок может сказать: "Мама, не хочу я идти в эту школу", это очень хорошо, потому что вы можете обсудить его чувства. Это лучше, чем когда он покорно идет, но почему-то его рвет каждый день по дороге в школу.
5. Кризис девяти лет
Примерно годам к 8-9 ребенок адаптируется и к оценке, и к необходимости постоянно оттормаживаться, находит свои зоны успешности, утешается в общении со сверстниками. Обычно дети к восьми-девяти годам достаточно благополучные, жизнерадостные и здоровые дети, у которых жизнь хороша и жить хорошо. Вы выдыхаете, потому что уже не нужно за ребенком особого присмотра и ухода, он сам себя обслуживает, от него есть какая-то помощь, он не склонен скандалить, не много болеет, с ним интересно. Это время, которое дается родителям на восстановление сил, передышку, если, конечно, они сами себя не загоняют сильными переживаниями о школе.
Но у некоторых девятилеток неожиданно появляется протестное поведение, негативизм. В основном протесты связаны со школой, но и в отношениях со взрослыми появляется отчуждение и в то же время страх стать большим: то есть хочу взрослеть, но боюсь.
Не у всех детей бывает это предчувствие сепарации, которая неминуемо грядет. Он хочет развиваться, но хочется еще удержаться в детстве. Этот внутренний конфликт часто выливается в агрессию. В этом возрасте и родители немножко прощаются с ребенком. Когда ребенку 9-10 лет, ты ловишь себя на мысли: может, это в последний раз, когда он мне дает руку или обнимает? Ты понимаешь, что завтра/послезавтра/через неделю он перестанет это делать, вырастет. И ребенок это осознает одновременно: он ещё немножко ребенок, ему хочется погреться рядом, но его уже начинает тянуть в подростковую сепарацию.
Можно с ним об этом поговорить, именно о том, как он чувствует себя: большим или маленьким. По крайней мере, когда внутренний конфликт облекается в слова, он всегда становится менее мучительным.
6. Кризис подросткового возраста
Следующий кризис — самый бурный. Он в каком-то смысле такой же бурный, как роды, потому что когда ребенок рождается, он физически отделяется от матери, а когда ребенок проходит подростковый возраст, он рождается из психологического влияния, выходит из привязанности, глубокой эмоциональной связи с родителями. Он обретает психическую автономию, свое отдельное видение мира, отдельные убеждения, ценности, планы, виды на будущее. Это довольно длинный процесс. Первые проявления подросткового кризиса могут быть уже лет в 11, и длится он лет до 16-17. В целом мозг развивается до 25 лет, поэтому проявления сепарационного кризиса могут быть и лет до 20.
В подростковом возрасте происходит завершающая глобальная перестройка мозга. Она состоит в том, что созревают участки мозга, отвечающие за планирование, целеполагание, мотивацию, поэтому после подросткового возраста человек начинает быть способен мыслить о будущем. До подросткового возраста бесполезно рассказывать ребенку: будешь плохо учиться - дворником будешь. Он еще не может помыслить ничего, что будет через пять - десять лет, кроме каких-то фантастических картин типа “вырасту - стану космонавтом”. Способность мыслить о будущем, планировать будущее появляется, когда человек перестает жить в сейчас.
В это время меняется представление о себе, о степени своей зрелости. Психологи проводили эксперимент, спрашивали у детей разного возраста: “Ты большой или маленький?” Спрашивают трехлеток, они говорят: “Большой, конечно, большой, я вообще по-настоящему все делаю, я взял крышку от кастрюли вот так и кручу, как папа веду машину.” Потом спрашивают пятилеток, они говорят: “Я еще маленький”, мозгов хватает понять, что крутить крышку от кастрюли — это не то же самое, что водить машину, он понимает, насколько больше взрослые знают, насколько он по сравнению с ним мал, неопытен. Потом то же самое спрашивают 13-летних: “Ты уже взрослый?” — “Да, конечно.” А потом спрашивают у 16-17-летних: “Ты уже взрослый?” — “Нет, еще нет.” Потому что в 13 лет ребенку кажется, что да, у него уже плечи, у него уже волосы на губе, он уже может сам куда хочешь поехать, он же сам все лучше знает, чем эти старые придурки. В 17 он уже ближе к взрослым, он понимает, как сложен мир, понимает, какая там ответственность.
Вот это главная задача подросткового возраста — становление тех структур, которые отвечают за планирование, мотивацию, предвидение. Это высшие психические функции, и во время их становления дети становятся слабо способными предвидеть последствия поступков. Поэтому подростки иногда делают дикие вещи.
В это время происходит отмирание всех незадействованных нейронных связей, поэтому многие навыки, особенно связанные с координацией, тонкие движения, если они не освоены до подросткового возраста, скорее всего, никогда не будут освоены на уровне супермастерства. Например, если человек не начал до подросткового возраста играть на скрипке или кататься на велосипеде, то скорее всего по-настоящему хорошо и легко он уже это делать не сможет.
И наоборот, часто дети, которые активно занимались спортом, в подростковом возрасте бросают, потому что понимают, что они не хотят больше тратить на это столько времени, сил, эмоций. Но полученные навыки у них останутся навсегда.
Главное, что происходит в подростковом возрасте на эмоциональном уровне — психологическое отделение от родителей. Если ребенок до этого хотел быть с ними, хотел, чтобы они все знали про него, обращали на него внимание, он хотел им подражать и быть похожим на них, ориентироваться на них, то в подростковом возрасте он отторгает родителей.
Это заложено эволюцией. По достижению полового созревания подросток становится половозрелой особью. С точки зрения природы все функции родителя выполнены. Может размножаться, продолжать род — все, родители больше не нужны.
Понятно, что мы сейчас живем в мире, в котором и родители не собираются умирать, и подросток не готов самостоятельно жить, хотя готов размножаться. Эволюция не может так быстро реагировать на социальные, технологические и экономические изменения.
По всем законам мы продолжаем отвечать за него, а он на нас плевать хотел, не ориентируется на нас. Общество ожидает, что мы осуществим за ним присмотр и он будет делать так, как мы захотим. Это создает неловкие моменты, например, когда звонит учительница и говорит, что он не пришел на урок, а ты понимаешь, что он выше тебя на голову. И что ты можешь сделать?
В это время у подростка очень много мыслей о том, что со мной, какой я, как мне справляться, как мне управлять собой. И тут родители обнаруживают, что бессильны перед его переживаниями, он не расскажет вам о своих проблемах. Вы не можете ничего с этим сделать, это уже его жизнь. Все ваши очень умные ценные советы отвергаются. Мы перестаем быть для них источником истины, и поэтому очень важно, чтобы были другие авторитетные люди — педагоги, психолог — потому что пережить этот период без опоры очень трудно. А родители, к сожалению, в этот момент нерелевантные.
Одно из тяжелых переживаний родителей ребёнка в подростковом возрасте — это то, что мы больше не можем решать его проблемы, не можем его утешить, когда ему плохо. Это тяжело переносится, потому что до этого мы были волшебниками: если ребенку больно, вы подули, поцеловали, сказку рассказали - и все хорошо. Не очень приятно, когда тебя из волшебников развенчивают в обычную тетку.
Любой ребенок идеализирует родителей, даже если они не самые прекрасные на свете. Ребенку кажется, что мама красивая, а папа — самый сильный. Это естественно, потому что мы для него источник защиты, заботы, люди, рядом с которыми хорошо и безопасно. Когда он становится подростком, у него развивается критичность. Мы в этот момент тоже часто бываем в том возрасте, когда начинаем страдать от того, что мы не такие красивые, не всего достигли, чего хотели в жизни.
Вспомните себя в подростковом возрасте. Взрослые, оказывается, какие-то тупые и вообще не понимают меня, они просто старые и некрасивые. И вроде как стыдно от этих мыслей, вроде как я должен их любить и люблю на самом деле, но не могу не видеть, что они несовершенны. Привычки, которые мы не привыкли скрывать от детей, вдруг начинают ими восприниматься негативно. Это такое время, когда родители получают нарциссическую травму. Вот и дети тоже переживают нарциссическую травму, потому что приятно, когда ты сын бога, а когда ты сын этого лысого пузатого неудачника, как-то не очень приятно. Критичность продолжает развиваться, и через какое-то время такое отношение сменяется более адекватным впечатлением: мои родители люди как люди, даже получше многих. Начинается принятие, без идеализации, но и без свержения с пьедестала. Есть выражение, которые приписывают Марку Твену: "Когда мне было 15 лет, мой отец был полным идиотом, к моим 25-ти он заметно поумнел".
После этого фактически идет “вылупление” ребенка из семьи в большой мир и завершение детства. Это последний бурный детский кризис, кризис, завершающий детство, хотя ребенок может еще несколько лет жить в семье.
***
Потом будут разные возрастные кризисы, из которых самый известный — кризис среднего возраста. Но он не единственный. Кто-то говорит, кризисы происходят каждые семь лет, кто-то говорит, каждые 12 лет... На самом деле, вряд ли это так циклично, потому что 7 и 12 лет - не более чем условность.
Понятно что в течение всей жизни мы испытываем такие моменты, когда все, что было до этого, перестает нас устраивать. Вот работали, работали на этой работе — больше не хотим. Жили, жили с этим человеком — больше нет желания. Или наоборот, никогда не занимались чем-то, а потом поняли, что без этого больше жизни себе не представляете.
За жизнь мы очень сильно меняемся. Почти все клетки тела меняются раз в 7 лет. Но остается наша идентичность, и поэтому наш опыт проживания возрастных кризисов, даже детских, — это очень важное подспорье нам на будущее. Каждый кризис, который хорошо пройден, дает нам бóльшую гибкость.
Предотвращать кризисы у ребенка — плохая идея, потому что любой кризис имеет свои задачи, и если мы предотвратили кризис, то просто не дали ребенку вырасти.
Кризис — это развитие, выход на новую ступень, путь ребенка к самостоятельности, автономии. Будет ли он бурным или нет, заранее не скажешь, потому что это зависит от детей. Есть дети, у которых они очень бурно протекают, и есть дети, у которых менее бурно.
Что мы можем делать? Мы можем не допустить, чтобы кризис испортил наши отношения. Самое грустное, если во время кризиса мы позволяем появиться трещине между нами. Некоторые родители уже в 2-3 года теряют отношения со своими детьми, потому что на полном серьезе обижаются и злятся на них за то, что те истерят, и считают, что они над ними издеваются. Есть риск и в подростковом возрасте испортить отношения со своими детьми: он мне нахамил, видеть его больше не хочу.
Поэтому я бы ставила задачу на период кризиса так: мы не дадим этому испортить наши отношения, близость между нами. Не должно быть оскорблений, отвержения. Давайте понять, что вы все равно любите ребенка, все равно ждете. Это не значит, что вы должны быть в восторге от его поведения, вы можете как угодно возмущаться им, но нельзя подвергать сомнению то, что он вам дорог.
(конспект подготовлен на основе лекции Людмилы Петрановской «Про возрастные кризисы у детей»)